Если ужин запланирован на вечер, то, почему бы, не позабавиться в первую половину дня?
Кристабелль Ричардсон. Пожалуй, начну с ее описания, именно с той секунды, когда она попала в объектив сегодняшнего дня. Раскрасневшаяся, с, собранными в высокий хвост, волосами, она сидела верхом на гнедом мерине, активно посылая его нижней частью ноги, именуемой шенкелем. В ее внешнем виде не было ничего такого, что бы могло приковать взгляд обширной публики, но и что - то, что могло заинтересовать одного: незатейливые бриджи коричневого цвета, высокие черные сапоги, и короткий топик, - чтобы не запариться в знойном июльском дне, под бесконечно палящим солнцем; одни лишь глаза выдавали огонек, который разгорался в душе Кристелль, которая думала о предстоящем вечере.
Чуть дотронувшись хлыстом крупа лошади, и заставляя его перейти на широкий темп, девушка мысленно перенеслась в тихую мглу вечера, когда, в Проклятом городе, за скрытностью четырех стен, ей предстояло встретиться с Джереми Гринбергом. Она не могла сказать, что влюблена, да и кто бы признался, даже себе, в таком чувстве по отношению к, почти женатому, мужчине. Хотя, его семейное положение, отнюдь, не коробило девушку, иначе, она бы просто не посетила гостеприимный дом Гринберга, ни под каким предлогом. Однако, его невеста, ее, вроде, зовут Эльвира, да, и, впрочем, какая разница, не очень волновала Кристабелль.
Краешком глаза отметив угол, и поводом чуть показывая лошади направление, она поехала на барьер, отмечая, что он стоит выше обычных ста сантиметров. Конь был молодой, и совершенно не напрысканный, поэтому, Ричардсон опасалась брать на нем такие высоты. Уши мерина исполнили дугу, когда он приближался к препятствию, однако, ничто не могло помешать ему прыгнуть барьер, чуть не сбив перекладину передней ногой.
Решив, что на сегодня хватит, Кристелль подъехала ко входу в конюшню, слезая с лошади, и поправляя стремена, а, следом, - отпуская подпругу. - Через час дайте ему мюсли, что привезли вчера, - проговорила она коноводу, который принял из ее рук кожаный повод, забирая лошадь, дабы та отшагалась.
Через минут пятнадцать, переодевшись, девушка, приветливо помахав напоследок персоналу конюшни, отправилась в сторону машины, щелкнув брелком сигнализации. Джереми, Джереми. Если бы не твои глаза, в которых дикое бешенство, я бы сейчас не стремилась поскорее тебя увидеть. Возможно, ты бы остался одним из тысячи людей, которые проходят сквозь меня ежедневно, не оставляя во мне ни минуты воспоминаний. Если бы не твои сильные руки, а в каждом пальце - разряд тока, я бы не грела себя памятью о том, как ты один раз спас меня от падения. Джереми Гринберг, какого черта ты зовешь меня к себе, будучи практически в браке, и, тем самым, разрушаешь свой, еще не начавшийся, священный союз.
С такими мыслями Крис успела съездить домой, дабы принять душ, переодеться и привести себя в порядок, и теперь, подъезжая к дому Джереми, она небрежно кинула взгляд в зеркало, дабы удостовериться в своей красоте. Двумя пальчиками убрав непослушный локон волос, выбившийся из прически, она вышла из машины, оставляя ее вне высокого забора, а сама - нарушая тишину владений Гринберга.
Постучав в дверь, девушка вытащила из сумки бутылку французского вина, которое схватила из дома, и выставила руку вперед, встречаясь взглядом с Джереми. - А вот и твоя скорая помощь, с бутылкой вина, приятным голосом и альтернативой вкусно поужинать. - улыбка, а затем, - нежные объятия Джереми, которые заставили Элль ненадолго забыться, и положить голову ему на плечо, свободной рукой обнимая мужчину за шею.
-Что с тобой случилось, Гринберг? - хитрый взгляд провожал парня, с каждым его шагом становясь все любопытнее. - Ты не просто так оторвал меня от дел, тебя никогда не заботила - сыта я или голодна - опустив бутылку вина на стол так, что раздалось приятное "пам" о гладь стола, и девушка села на стул, закинув ногу на ногу. - Итак, я жду всех подробностей, Гринберг.
Именно в эту минуту она почувствовала, что не просто так сюда пришла, и этот вечер просто обязан был кончится весело, но, пока что, Кристелль держалась обособленно от Джереми. Горячее дыхание обдавало ладонь, которой она подперла щеку, в ожидании откровений Гринберга, который, как надеялась Элль, основательно выпьет или она просто в него вольет спиртное, если понадобится такая мера. - Ну, неужели, ты разорвал помолвку и дашь моему самолюбию считать, что самый завидный жених Проклятого города, может быть, влюблен в меня? - улыбка, искусное самообладание, взгляд из - под опущенных ресниц. Это был выстрел в небо, и, кто знает, может пуля упадет на темечко Гринберга.